Наши против  - Маргарита Ардо

– Каким образом?

– Есть некий ритуал. Но вот кто пойдёт на такое преступление, как привязка?

– Есть один кандидат на примете, – усмехнулся советник Джоно. – Ваш бывший ученик, Киату Джикарне. Мы давно за ним наблюдаем.

– Джикарне? – ректор покачал головой. – Этот слишком свободолюбив и вольнодумен. Вы же помните, что он сделал тогда, во время внешних занятий студентов Храма науки? Его полагалось казнить сразу же! Только заступничество Аридо позволило Джикарне ходить по сей день с головой на плечах. А ведь я до сих пор с этим не согласен. И уговорить его сотрудничать с нами никому не удастся.

– У нас есть рычаги воздействия. Та же голова на плечах.

– Он мало ценит то, что имеет, – поджал губы ректор. – С другой стороны, он очень привязан к сводному брату. А тот ещё глупее и вольнодумнее, чем Киату.

– Откуда вам это известно? – удивился советник. – Уж не своя ли тайная полиция работает на вас?

– Куда мне до вас, ваше сиятельство! – зарделся от удовольствия ректор. – Скромные средства. Одни только знания. И пара-другая слухов…

– Зачем же вам знания о Киату Джикарне?

– Он недостойно наделён даром и должного применения ему не даст.

– А вы дадите? – ухмыльнулся советник.

– О да! – потёр пальцами бородку ректор. – Я жду шанса забрать у этого никчёмного молодого человека то, что не приносит пользу цивилизации.

– И есть ли такие шансы?

Ректор улыбнулся и промолчал. О тёмной стороне магии членам ордена тайного совета лучше не знать.

Затем они с советником разработали план, чудесный план… А теперь всё несётся в тар-тары с огромной скоростью. Девицы, которых прихватила с собой джива, вносили мятежные мысли в головы приличных мухарок. Ещё и недели не прошло, а повсюду стали появляться листовки и записочки с изображением лотоса – сакрального цветка женской свободы. Но это была половина беды. Главная проблема заключалась в его собственной критической ошибке.

Обратившись к древним манускриптам в подвалах библиотеки, чтобы лучше понять, что за существа – дживы, ректор джи Вареджио вдруг обнаружил на покрытом воском бананасовом листе надпись на языке древних. Там говорилось, что море – существо живое и разумное, и дарит кому-то просто жизнь, а кого-то осыпает и другими дарами, согласно заслугам в предыдущие рождения. А кому-то, наоборот, дар давался в испытание. Одарённых умением общаться с самим морем и его жителями древние мудрецы называли «дживари». И связь дживы с дживари способна перевернуть мир, изменить его раз и навсегда – так, что золото перестанет быть золотом, а серебро утратит свою цену.

Согласно описанию древних, Киату Джикарне и был тем самым дживари. Сильным и неуправляемым. Джи Вареджио почувствовал холод в желудке: О, святое Око! А они с советником сами толкнули дживу ему в руки! Кретины! Теперь это могло привести к концу света. Нужно было срочно менять ситуацию! Но как?!

Соображать пришлось быстро. И вдруг ректор понял, что имеется один человек, обязанный ему многим. Пришло время задействовать его, чтобы вырвать дживу из привязки к дживари.

* * *

– Господин ректор! – кто-то громко зашептал в соседних кустах, и оттуда появилась голова принца Аридо. – Господин ректор, джи Вареджио, вы здесь?

– Здесь-здесь, тише, ваше высочество.

– Я нашёл её! – счастливо сообщил Аридо, осторожно, на четвереньках перебираясь к наставнику. – Она прекрасна! И пока всё идёт по плану!

Сумерки сгустились над джунглями сильнее, чем над морем. На востоке, где небо было темнее всего, загорелось яркое созвездие Мёртвой Креветки.

Принц встал в кустах в полных рост, скрытый от посторонних глаз широкими листьями бананаса и крупными жёлтыми съедобными цветами.

– Только она мне не поверила, джи Вареджио, но я докажу ей, что не лгу! Джани Анастасия не выдала меня своей компаньонке, а значит, сердце её дрогнуло, и всё получится! – сиял улыбкой златокудрый молодой человек. Сорвал цветок, очистил нежные, сахарные лепестки и набил ими рот. – Вы правильно говорили, господин ректор, что лучше жены мне, учёному принцу, не сыскать! Связь между мирами – это так возвышенно! Наша любовь породит дружбу и межмирное благоденствие! Знаете, что в Анастасии главное? – принц мечтательно закатил глаза. – Она совершенно не такая, как все… Воздушная, нежная, слова говорит странные: гастрит, аллергия, иммунитет… Послушайте, как звучит! Это восхитительно!

– Да-да, ваше высочество, – подтвердил ректор, радуясь плодам своих долгих уговоров. – Само Око послало вам в сердце любовь к дживе!

– Я это сразу понял, что она – для меня! О, волшебная, прекрасная джива! Я добьюсь её! Наверное…

– Вы обязательно добьётесь её, ваше высочество! Разве хоть одна девушка устоит перед вашей красотой и обаянием?

– Не устоит. Хотя, конечно, одна из спутниц джани Анастасии – та, с необычно короткими жёлтыми волосами, тоже очень хороша… – принц Аридо снова романтично посмотрел в небо, потом надкусил сочную, похожую на ананас сердцевину цветка. – Правда, она меня пугает. Нет, не ростом и силой, не подумайте! А брутальными и резкими словами. – Он обиженно посмотрел на круглого со всех сторон ректора. – Представьте, она назвала меня труслом! Разве я трус?! Я сам освободился из пут, обманул акулу лиричной песней и вас спас! А потом пробрался в замок к коварному Киату, рискуя жизнью и обретённой свободой ради прекрасной Анастасии… А та, высокая – Ариадна, назвала меня труслом. Нет, я просто не люблю конфликтов!

– Не обращайте своё королевское внимание на недостойных, – сказал ректор и, чувствуя, как подвывает от голода желудок, тоже потянулся за цветком бананаса. Придирчиво осмотрел его и стал очищать лепестки от кожицы. – Только джива сделает вас счастливым!

– О да… – вздохнул, улыбаясь, Аридо.

Неподалёку послышались голоса. По кромке шумящего прибоем моря прошли люди с факелами. Огонь осветил лицо идущего впереди всех, высокого, широкоплечего молодого мужчины с несколькими чёрными, толстыми косами – Киату Джикарне. При виде него Аридо поёжился, ректор присел на корточки и спрятал голову под лист бананаса.

– Они не должны покинуть остров! – рявкнул Киату. – Ни одна лодка не отчалит от берега, пока эти двое не будут возвращены в мой подвал!

– Да, господин Катран, – ответил долговязый и махнул кому-то факелом. – Мы заканчиваем с пляжем и будем прочёсывать лес.

– Катран?! – удивлённо шепнул себе под нос ректор.

Люди прошли дальше, а Киату положил факел на песок и прямо в сапогах вошёл в море.

Ректор и принц Аридо, затаив дыхание, смотрели на происходящее. Море ласково, будто щенок, лизнуло ноги Киату. Он поклонился и встал на колени, развёл широко руки, словно предлагая всего себя морю. И вдруг запел.

У ректора мурашки побежали по коже. Киату Джикарне пел густым, сочным басом протяжную ритуальную молитву на древнем языке. Ректор угадывал только отдельные слова: